Фрэнсис Фицджеральд - Три часа между рейсами [сборник рассказов]

С этими словами она вручила ему размноженное на ротаторе объявление от сценарного отдела. Пэт бросил взгляд на заголовок:

ВСЕМ ОТДЕЛАМ!

СРОЧНО ТРЕБУЕТСЯ НАЗВАНИЕ ДЛЯ ФИЛЬМА!

НАГРАДА — ПЯТЬДЕСЯТ ДОЛЛАРОВ!

Краткое содержание прилагается.

— Полтинник мне бы кстати, — сказал Пэт. — О чем фильм?

— Тут все написано. О разных неприятностях, какие происходят с людьми в мотелях.

Пэт вздрогнул и впился взглядом в собеседницу. А он-то полагал, что в стенах студии ему ничто не грозит! Выходит, вести разлетаются быстрее, чем можно было ожидать. Как бы вскользь оброненное замечание Би являлось дружеским — или не очень дружеским — предупреждением. Значит, надо убираться и отсюда. Опасность шла за ним по пятам, и негде ему было преклонить свою бедную непокрытую голову.

Я об этом ничего не знаю, — пробормотал он и быстро покинул комнату.

Войдя в вестибюль студийной столовой, Пэт огляделся. Охранников поблизости не было, а из обслуги присутствовала только продавщица сигарет за стойкой неподалеку. Это облегчало задачу, однако похищение чужой шляпы имеет свои особенности: очень сложно на глазок определить нужный размер, тогда как вид человека, поочередно примеряющего шляпы в раздевалке, наверняка вызовет подозрения.

Нельзя было сбрасывать со счетов и личные предпочтения. Пэту сразу же приглянулась мягкая темно-зеленая федора с жизнерадостным перышком, но она была слишком заметной и узнаваемой. То же самое касалось и прекрасного белого стетсона — классический ковбойский стиль. Наконец он остановил свой выбор на сером хомбурге — прилично, солидно и не бросается в глаза. Дрожащей рукой он снял шляпу с вешалки и покрыл голову. В самый раз! И Пэт пошел к выходу, могучим усилием воли заставляя себя двигаться неторопливо и естественно.

В течение следующего часа никто из встречавшихся ему людей не упоминал о мотелях, и Пэт начал успокаиваться. Последние три месяца выдались очень тяжелыми, и, чтобы хоть как-то свести концы с концами, он временно устроился работать ночным портье в мотель «Селекто», разумеется скрывая сей позорный факт от своих голливудских друзей. Но этим утром в мотель нагрянула полиция и, судя по тому, что рейд затянулся, накопала достаточно для того, чтобы Пэт (или Дон Смит, каковым именем он здесь назвался) был задержан и допрошен в качестве свидетеля. Пэт не стал этого дожидаться. Его побег из мотеля вполне соответствовал жанровым канонам мелодрамы. Оставив шляпу на вешалке, он выскользнул через боковую дверь, заскочил в ближайший магазинчик на углу за остро необходимой полпинтой, на попутках пересек по диагонали огромный город, замирая при виде каждого постового полисмена, и перевел дух лишь при виде парящей над окрестными зданиями эмблемы киностудии.

Посетив студийного букмекера Луи, которому Пэт в свои лучшие времена оказывал всемерное покровительство, он отправился в офис Джека Бернерса. Никаких идей или предложений у Пэта не было, но ему посчастливилось застать Джека в момент отбытия на важную встречу и получить неожиданное приглашение посидеть в кабинете до его прихода.

Это был во всех отношениях прекрасный, богато обставленный кабинет. На письменном столе ничего заслуживающего интереса не обнаружилось, зато бар порадовал его графинчиком бренди и бокалами на изготовку. Сполна отдав этому должное, Пэт прилег на большой мягкий диван у стены и уснул.

Разбудило его возвращение Бернерса, который был вне себя от злости.

— Это черт знает что, уже ни в какие ворота! Назначено собрание начальников всех отделов. Мы собираемся, одного не хватает, мы сидим и ждем. Наконец он появляется — понятно, на него спускают всех собак из-за угробленного времени на тысячи долларов. И какое, ты думаешь, он приводит объяснение? Мистер Маркус, оказывается, потерял свою любимую шляпу!

Пэт не углядел в этой новости никакой связи с собой.

— И вот работа остановлена уже во всех отделах! — продолжил Бернерс. — Две тысячи человек брошены на поиски шляпы — какого-то серого хомбурга! — Он опустошенно рухнул в кресло. — Поговорим о твоих делах в другой раз, Пэт. К четырем часам мне позарез нужно название для фильма о злоключениях в мотеле. Есть идеи на сей счет?

— Нет, — сказал Пэт. — Никаких.

— Тогда зайди в офис Би Макилвейн, — может, вместе что-нибудь придумаете. На кону пятьдесят долларов.

Как в полусне, Пэт поплелся к двери.

— Эй! — окликнул его Бернерс. — Не забудь свою шляпу.

Сумбурный день, проведенный в бегах от закона, и немалая доза бренди от Бернерса вдобавок к выпитому ранее — все это давало о себе знать, когда Пэт опустился на стул в кабинете Би Макилвейн.

— Мы обязаны придумать название, — мрачно сказала Би.

Она вручила Пэту карандаш и копию объявления о награде в пятьдесят долларов. Пэт уставился на текст, не в силах его прочесть.

— Ну, что скажешь? Есть предложения?

Последовала долгая пауза.

— «Летчик-испытатель» вроде уже было? — рассеянно молвил он.

— Проснись! При чем тут авиация?

— Просто я думаю, что это хорошее название.

— Как и «Рождение нации».

— Но не для этого фильма, — пробормотал Пэт. — Для этого фильма «Рождение нации» не подходит.

— Издеваешься? — возмутилась Би. — Или крыша поехала? Тут серьезная проблема, между прочим.

— Еще бы… Я понимаю… — Нетвердой рукой он нацарапал несколько слов внизу страницы. — Я пропустил стаканчик-другой, врать не буду, но сейчас в голове уже проясняется… Просто я вспоминаю самые удачные названия фильмов. Беда в том, что все они уже были использованы, как «Это случилось однажды ночью».

Би взглянула на Пэта с тревогой. Он уже начал клевать носом — не дай бог, завалится дрыхнуть у нее в офисе. Спустя минуту она позвонила Джеку Бернерсу:

— Ты не мог бы сейчас подойти? У меня набралось несколько вариантов.

Джек явился с толстой пачкой листов — то были предложения, поступившие со всей студии, но в этой куче пустой породы не нашлось ни единой золотой крупицы.

— А что у тебя, Пэт? Придумал что-нибудь? — спросил Джек.

Пэт с трудом разлепил глаза.

— Лично мне нравится «Это случилось однажды ночью», — безнадежно сказал он и опустил взгляд на листок со своими каракулями, — или… или «Гранд-мотель»…

Лицо Бернерса просветлело.

— «Гранд-мотель»… — повторил он. — Черт побери, да это в самое яблочко! «Гранд-мотель»!

— Я сказал «Гранд-отель»,[150] — поспешил исправиться Пэт.

— Да нет же! Ты сказал «Гранд-мотель» — и теперь награда, считай, у тебя в кармане.

— Я хотел бы прилечь, — вдруг объявил Пэт. — Что-то мне нехорошо.

— Напротив есть пустой офис, можешь устроиться там. Отличная идея, Пэт! «Гранд-мотель» — или, может, «Мотельный портье»? Как тебе такой вариант?

Беглец уже почти достиг двери, когда Би вложила ему в руки шляпу.

— Классно сработал, старина! — сказала она.

Пэт схватил шляпу обеими руками, как суповую миску, и вдруг мощно, с протяжным звуком изрыгнул в нее все, что накопилось внутри.

— Уф… полегчало… как будто… — простонал он через несколько секунд. — Скоро вернусь.

И он побрел в сторону туалета, пошатываясь и расплескивая содержимое шляпы, — несчастный, преследуемый человек.

Это случилось в 1938 году, когда мало кто из европейцев верил в возможность новой войны — за исключением немцев, уже выигравших эту войну у себя в голове. Люди в ту пору еще увлекались искусством и пытались творить шедевры из всего подряд — от старой одежды до апельсиновых корок, — и вот тогда-то принцесса Дигнанни нашла Пэта Хобби. Ей вздумалось сотворить шедевр из него.

— Нет, вы не подходите, мистер Де Тинк, — говорила она. — Я не буду писать ваш портрет. У вас чересчур стандартная внешность, мистер Де Тинк.

Мистер Де Тинк, который был важной шишкой в мире кино и даже фотографировался на память с самим герром Духманном,[152] «великим знатоком тайных грехов», безропотно отошел в сторону. Он ничуть не обиделся, ибо вообще не имел привычки обижаться; а в данном случае и подавно не могло быть обид, если учесть, что перед тем принцесса забраковала в качестве моделей Кларка Гейбла, Спенсера Руни[153] и Вивьен Ли.

Она заметила Пэта в студийной столовой и, выяснив, что он является сценаристом, попросила мистера Де Тинка позвать его на ближайшую вечеринку. Принцесса была привлекательной женщиной родом из Бостона, штат Массачусетс, а Пэту было сорок девять лет — плюс вечно красные глаза и стойкий запах виски изо рта.